Попал в ВДВ гордись, не попал радуйся

В преддверии праздника Воздушно-десантных войск интервью для газеты дал действующий майор полиции Комбаров Вячеслав Алексеевич, проходивший службу в Цвирском парашютно-десантном полку в 1987-1989 годах.

— Я с детства мечтал служить в ВДВ. Понимал, что туда попадают только физически крепкие парни, а я, в принципе, слабаком не был никогда. Занимался спортом, играл в подростковой футбольной команде, впоследствии закончил курсы по прыжкам с парашютом от ДОСААФ, подкрепив теорию практикой, сделал три прыжка и получил 3 взрослый разряд по парашютному спорту. К осеннему призыву в 1987 году я уже был готов и морально, и физически.
Глубокой осенью, когда с могучих дубов не переставая сыпалась листва и звонко падающие на прохожих жёлуди заставляли их подымать голову и морщиться, когда по утрам уже было довольно зябко и лужи после дождя покрывались к утру тонкой корочкой льда, команда из сорока будущих десантников в сопровождении двух офицеров и четырёх сержантов войск ВДВ вышла из ворот Чимкентского военкомата и прошагала пешим порядком до железнодорожного вокзала, откуда благополучно отправилась на границу Молдавии с Украиной в небольшой городок Болград, где первым делом нам была выдана форма и ждала солдатская баня.
За время недельной поездки в вагоне, коротая время за разговорами, мы, призывники, поближе познакомились с сопровождающими нас десантниками. Знаете, не было в их манере общаться чего-то показного, не было в них чувства превосходства над нами, салагами. Почему? Это я понял немного позже, когда за годы службы побывал в Нагорном Карабахе, в разрушенном Спитаке. Сам род войск не предусматривает дедовщину, возвышение человека над человеком по одной простой причине, что любой возвышающийся в боевой обстановке может оказаться в очень непростой ситуации, и тогда можно не дождаться помощи от тех, над которыми ты ещё вчера глумился, а сейчас нуждаешься в их поддержке, принцип морали работает четко, как часы.
Первые три месяца службы прошли в учебном центре в местечке Бульбоки. Так называемый карантин, когда ты вживаешься в форму, в образ бойца, получаешь первые уроки от бывалых офицеров, прошедших боевые действия в Афганистане. Далее присяга и полк, где уже на общих основаниях и правах ты служишь Родине и готовишься в любую минуту получить приказ и выйти на боевое задание. Скажу честно, было не просто в плане физических нагрузок. Раннее утро, без пяти шесть, в казарме тишина, только слышно мерное посапывание молодых десантников, ещё несколько мирных беззаботных мгновений и тут раздаётся: «Рота, подьём!» Возле нашей части располагалось маленькое озеро, оббежать которое значило покорить расстояние в три с лишним километра, и так каждое утро. После завтрака политзанятия, укладка парашюта, разборка-сборка автомата, чистка оружия, занятия в автопарке с боевой техникой, отработка навыков строевого шага на плацу, и так день за днём, из месяца в месяц, пока не пробьёт для десантника ратный миг и славы боевой час, когда уже не нужно просто бежать или стрелять в режиме наработки навыков и умения, а надо будет реально встать лицом к лицу с опасным, хитрым врагом, порой не уступающим ни в физической силе, ни в военной и боевой мощи.
Для меня этот час настал, когда мы впервые оставили часть по приказу Родины и отправились на границу Армении с Азербайджаном, Нагорный Карабах, где на протяжении уже более ста лет не прекращается межнациональный конфликт, и кстати, совсем недавно международная и политическая ситуация там вновь накалилась.
В 1988 году у нас должны были состояться масштабные учения «Щит 88». Всё шло по плану. В одно прекрасное утро прозвучала команда «Тревога», и нам поступила команда выдвигаться в Болград, что примерно за 200 километрах от Кишинёва. Мы погрузили боевую технику на платформы, и сами поехали в товарных вагонах, обустроенных под доморощенный, наспех сколоченный из досок, плацкарт. По прибытии на аэродром, на наших глазах в небо один за одним ушли более 50 гружёных ИЛ-76, сразу стало понятно, что здесь что-то не так – так оно и было. Это уходили в Нагорный Карабах основные силы нашей дивизии. Мы разбили палаточный городок недалеко от аэродрома и около двух недель ждали. Потом вернулись в Кишинёв, и снова томительное ожидание. Часть боевой техники стояла на плацу, что отчасти говорило само за себя, и все понимали, что тишина обманчива и скоро в путь. Через ещё какое-то время нас подняли по тревоге, загрузили в «Уралы» и доставили на аэродром в Тирасполь. Когда подняли в воздух, вопрос назрел сам собой: «Почему без парашютов?» Взлетели, набрали высоту, летим. Летим, не знаем, куда. Часа четыре дремоты и монотонного шума авиационных моторов. Самолёт начинает кружить, заходит на посадку. Кто-то из ребят, посмотрев в иллюминатор, важно сообщает, что мы в Армении, в аэропорту Звартноц, главного международного транспортного узла, недалеко от Еревана
Необходимо было удержать ситуацию под контролем, не допустить эскалации межнационального конфликта в столице. В нашу задачу входило сопровождение колонн беженцев и с той, и с другой стороны до границы, разделявшей два враждующих государства. В Ереване был объявлен комендантский час, и наши патрули на военной технике объезжали ночные улицы с целью поддержания порядка в городе. Всё это продлилось недолго, и примерно через месяц мы покинули Ереван, благополучно вернувшись в родную десантную часть.
Случай один мне запомнился на всю жизнь, перед второй заброской в Нагорный Карабах. Мы возвращались с полигона, проезжая одно молдавское селение, остановились у одиноко стоящей возле дороги колонки водички попить. И тут к нам подошёл старик, местный житель, весь седой, с длинной бородой, ну, ей-богу, библейский персонаж, похожий на пророка, и он тогда сказал нам такие слова: «Вот, вы снова туда полетите, они там дерутся между собой, а бог их потом накажет, потрясёт». Мы и предположить не могли, что за этими словами скрывалось пророчество. Слова старца мы сразу вспомнили, когда всё произошло.
Утром 7 декабря 1988 года, во время нашей второй командировки в зону территориального конфликта, Спитак, где находился эпицентр землетрясения, был полностью сметён с лица земли, пострадали Ленинакан, Кировакан и ещё более ста населённых пунктов северной Армении. После специалисты подсчитали, что энергия, высвобожденная в результате землетрясения и разрывов земной коры, была эквивалентна энергии десяти атомных бомб, сброшенных на Хиросиму.
Родины перст указующий вновь заставил нас оказаться среди руин разрушенного города. Масштабы разрухи были просто катастрофические. Задача стояла понятная и простая – помочь местному населению, оказавшемуся без дома, без еды, без близких и родных, похороненных под кучами строительного хлама, не допустить паники среди населения, не допустить мародёрства и открытого грабежа. Немного позже нас перебросили на охрану аэропорта. Гуманитарная помощь летела в Армению со всех концов земного шара. Под шумок действовали и бандиты. Бывало, из самолёта груз перекочёвывал в грузовой автомобиль, и машина уезжала в неизвестном направлении. Бандиты работали дерзко, нисколько не боясь ответственности, пользуясь хаосом и нестабильностью ситуации в регионе.
С сожалением вспоминаем трагические события гибели восьмой роты за полтора месяца до землетрясения. Катастрофа ИЛ-86, перевозившего военнослужащих вышеуказанной роты 217-го парашютно-десантного полка 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, произошла из-за возгорания двигателя над Каспийским морем. Самолёт вылетел из Сумгаита в ночное время, на борту находился личный состав из 48 десантников и 9 членов экипажа, также находилось армейское имущество, две БМД и ГАЗ-66, через пять минут у самолёта загорелся двигатель, что привело к необратимым последствиям. Самолёт упал в море, спастись никому не удалось.
В конце зимы 1989 года нашу часть снова вернули в Молдавию, где уже с первыми весенними деньками разгоралась новая волна конфликта на национальной почве. На этот раз между молдаванами и гагаузами. В общем за всю службу скучать не приходилось. Плановые учебные занятия и тренировки сменялись боевыми задачами. И кто-то, наверное, скажет: «Служил в Молдавии и ни слова о молдавском вине». Да, пробовал, и не раз, очень хорошее вино. Способ попадания в воинскую часть и хранение вина– тайна, свято хранимая бойцами-десантниками. Но больше тридцати лет прошло, и сказать, что вино в часть попадало в самодельных бензобаках, сделанных из нержавейки, сейчас не будет расцениваться, как разглашение военной тайны. Практически под каждым ГАЗ-66 стояла такая ёмкость, под вид бензобака, наполненная вкуснейшим молдавским вином.
Всё было в моей службе, и я, конечно же, горд тем, что служил в десантных войсках. Из памяти не стереть боевых друзей, нелёгкие мгновения выполнения боевых задач, сладкий солдатский сон, ночные бдения, прыжки с парашютом. Только с гордостью, только с уважением мы вспоминаем своих легендарных командиров, героев Советского Союза Востротина В.А., Кравченко Н.В., Пименова В.В.
По поводу празднования дня ВДВ хочу поведать гражданам, склонным к домыслам и сплетням, думающим о нас, как о робокопах, разбивающих о голову пустые бутылки и ныряющих в фонтаны, а после, слегка мокрых и агрессивно настроенных, с звериным инстинктом хищников, ищущих жертву для мордобоя и расправы над более слабым. Всё это полнейшая чушь. Настоящий десантник никогда не позволит себе хамского поведения и не уронит свой моральный облик, тем более в святой для него праздник, и тем паче, находясь в присутствии других людей в общественном месте.
Довожу до сведения уважаемых байконурцев примерный план проведения мероприятий в день ВДВ. Утром сбор десантников у памятного барельефа в новом парке Победы за «Стелой» и возложение цветов, как дань памяти воинам, принимавшим участие в военных конфликтах, посещение православного храма Георгия Победоносца, независимо от традиционной, переданной предками веры, и мечети на выезде из первого КПП города. После, кортеж из нескольких машин с флагами сделает пару кругов почёта по Байконуру с остановками у известных всем мест, являющихся святынями для нашего города. Вечером, по традиции, праздничное застолье (в этом году отменяется) с песнями, воспоминаниями, просмотром фотографий с армейской тематикой, памятные слова о рано ушедших десантниках, выполнявших свой долг перед Родиной и долгие неспешные разговоры о насущных делах дня сегодняшнего.
В завершении, хочу поблагодарить начальника УМВД России на комплексе «Байконур» Алексея Владимировича Кузьмина за поддержку и внимание к ветеранам ВДВ, проходящим службу в органах внутренних дел. На данный момент нас гвардейцев-десантников около десяти человек, и надо отметить, что он всегда лично поздравляет нас с праздником, дарит ценные подарки и вручает грамоты.

Юрий ПОЛОВИНКИН